Москва. 29 октября. — В четверг основатель Facebook Марк Цукерберг объявил о переименовании компании в Meta. Новый бренд, как предполагается, должен отразить амбиции компании по построению «метавселенной» и вывести другие бренды компании (включая WhatsApp, Instagram, Oculus и другие) из тени социальной сети. Цукерберг также пообещал открыть «новую главу в социальных взаимоотношениях». По его словам, «метавселенная» позволит пользователям общаться, учиться, работать вместе и играть «далеко за границами современных возможностей» при помощи технологий виртуальной и дополненной реальности.
Когда мы увидим виртуальные миры?
Современные люди уже живут в метавселенной из-за проникновения цифровых продуктов в повседневность, уверен руководитель направления новых медиа и VR/AR кластера информационных технологий Фонда «Сколково» Алексей Каленчук.
«Мы по 6-12 часов работаем с офисными приложениями, постоянно общаемся в цифровых мессенджерах и сидим в социальных сетях, заказываем еду, одежду, технику в онлайн-магазинах, играем в онлайн-игры, смотрим фильмы в онлайн-кинотеатрах. Жизнь современного человека уже более чем на 60-80% состоит из цифровых продуктов. Но сейчас, чаще всего, это называют «экосистемой» продуктов», — сказал Каленчук «Интерфаксу».
По его словам, Faсebook уже более шести лет развивает направление виртуальной и дополненной реальности (после покупки компании Oculus в марте 2014 года). При этом, за последние два года направление AR/VR внутри компании заметно выросло, так что появился смысл в новом стратегическом видении того, как продукты должны развиваться дальше.
«Проще говоря, нужна была общая стратегия, которая могла бы объединить привычные популярные сервисы, вроде Instagram, Whatsapp, Faсebook, и совершенно новые решения, вроде гарнитур виртуальной реальности Oculus Quest и виртуальной вселенной Facebook Horizon. Этой концепцией и стала «метавселенная». В каком-то смысле – это просто новая смысловая и имиджевая оболочка ко всему, чем до этого занимался Facebook», — уточняет Каленчук.
По прогнозам эксперта, с точки зрения новых продуктов нас ожидает большее количество «привязок» и пересечений между традиционными «плоскими» сервисами и всеми видами иммерсивного контента, размытие границ реальных продуктов и цифровых (например, реальная одежда может быть доступна и в цифровом виде для ваших аватаров), возможность сквозного переноса цифровых объектов из одной среды в другую (например, из Instagram в Horizon).
С технологической точки зрения создание метавселенной, о которой говорит Цукерберг, потребует трех-пяти лет, а с продуктовой, учитывая инерцию в адаптации новых технологий пользователями – еще трех-пяти лет на привыкание, уточняет Каленчук.
«Итого, полагаю, заметные изменения на этом поприще будут через десять лет, хотя проявления и «знамения» метавселенной мы будем видеть несколько раз в год. Скачка как такового не будет. В какой-то момент вы поймете – 100% всего, с чем вы взаимодействуете, — цифровое и связано с цифровым слоем», — резюмировал эксперт.
Как регулировать метавселенные?
Стягивание своих экосистем единой метастратегией — это способ удержания рыночной власти, недопущения на контролируемые рынки альтернативных решений, заявил «Интерфаксу» директор Международного центра конкурентного права и политики БРИКС при НИУ ВШЭ Алексей Иванов.
«Я думаю, что если этот кейс окажется удачным, вслед за Facebook по этому пути захотят пойти другие организаторы цифровых экосистем. Alibaba или Amazon тоже захотят создавать свои метастурктуры. И это большая угроза для состояния конкуренции», — предположил эксперт.
По словам Иванова, сейчас антимонопольные службы во всем мире стоят на развилке. Они могут попытаться работать с цифровыми экосистемами, применяя те же подходы, что и в индустриальной экономике, то есть оценивать рыночные доли и через их призму анализировать рыночную власть. Результатом могут стать попытки агрессивного разделения компаний как это было с монополиями индустриальной эпохи. «Скорее всего, это будет тяжело реализовать, потому что непонятно, как их делить. При разделении соцсетей, например, возникает проблема: кто быстрее сможет капитализировать полученные от разделенной компании большие данные и сетевые эффекты — тот опять и окажется монополистом. Этот путь индустриального антитраста уперся в некий смысловой тупик», — полагает Иванов.
Второе направление, ростки которого уже можно наблюдать в Китае, — это экологический подход к регулированию экосистем. По словам эксперта, нужно учитывать логику организации экосистем как живых сложных систем. «Регулятор должен стать своего рода садовником, который будет следить и ухаживать за цифровыми экосистемами, чтобы они росли в том направлении, в котором это будет максимально полезно обществу и экономике в целом», — подчеркнул Иванов.
Именно такое регулирование, по прогнозам эксперта, должно в скором времени появиться и в других странах.
Говоря о защите персональных данных в подобных метавселенных, Иванов указал, что этот аспект в цифровой экономике давно превратился в профанацию. Законодательство опять же строится по принципам индустриальной экономики: пользователь дает согласие на обработку своих данных, нажимая на кнопку. В новых условиях нужно концентрироваться не на формальной защите персональных данных, а на том, как люди могут быть вовлечены в постоянное управление ими.
«Регулятор должен погружаться внутрь этой метавселенной и уже изнутри заставлять доминирующего игрока, в данном случае Facebook, влиять на создание тех правил, если угодно, контролировать те взаимоотношения, которые выстраиваются внутри этого мира, чтобы потребитель был в этом мире полноправным участником и мог реально влиять на степень открытости своей частной сферы», — отметил Иванов.
По мнению эксперта, к этой функции регулятор пока не готов.
Глобальные амбиции или попытка уйти из-под удара?
Решение создать метавселенную в значительной степени продиктовано желанием защититься от антимонопольного регулирования, в частности, попыток разделения Facebook, WhatsApp и Instagram, доминирующих на целом кластере цифровых рынков, считает Иванов.
«Я думаю что то, что сделал Цукерберг сейчас — это в каком-то смысле попытка защититься от тех предложений, которые сегодня уже не просто звучат в Конгрессе США и на уровне американского антимонопольного регулятора, а они уже практически реализуются через соответствующие исковые обращения антимонопольных ведомств и через законопроекты, которые в ближайшее время будут приняты», — сообщил он.
Как отметил эксперт, этот тезис подтверждает слабая проработка предложенных технологических решений, о которых говорится в распространенном Цукербергом видеоролике.
«И аватары, и созданные искусственные миры — это всё пока ещё тестируется на уровне некоммерческих решений. А анонс уже сделан, и группа компаний уже по-другому себя позиционирует на рынке. Это значит, что они торопились заявить о себе именно как о метаконструкции сейчас. Я думаю, что это было сделано так скоро, прежде всего, для защиты от антимонопольного преследования и чтобы оправдать последующие сделки слияния и поглощения», — подчеркнул Иванов.
Критики компании также указывают, что ребрендинг не случайно произошел на фоне скандала, связанного с публикацией «Архива Facebook» – массива внутренних документов компании, обнародованных бывшей сотрудницей компании Фрэнсис Хауген. Она обвинила Facebook в пренебрежении безопасностью пользователей и манипуляциях контентом для извлечения прибыли.
Так, член палаты представителей США Александрия Окасио-Кортес в своем твите сравнила Meta с метастазой, «раком демократии, метастазирующим в систему глобальной слежки и пропагандистскую машину, чтобы подпитывать авторитарные режимы и разрушать гражданское общество – ради прибыли».
А сенатор-демократ от штата Коннектикут Ричард Блюменталь написал в Twitter, что ребрендинг – это всего лишь попытка «запутать и отвлечь» публику, не способная скрыть «годы коварных практик и пренебрежения защитой частной жизни, благополучием детей, распространения ненависти и геноцида».
